Moskovskaya oblast' g.Dolgoprudnyy, Russian Federation
UDK 34 Право. Юридические науки
GRNTI 10.77 Уголовное право
he study of the formation of the system of special part of the French criminal law is relevant. The importance of the research is determined by foreign experience value from the point of view of formation and development of criminal law norms. The latter regulates criminal prosecution for specific criminal acts from the perspective of economic development of the country. It enables us to draw a conclusion to implement a positive French experience into Russian criminal legislation. The main idea of this work is to study the main stages of the formation and development of the system of the special part of criminal law of France comitting reviewing in detail specific groups and types of criminal acts, which is not possible in one publication and will form the basis of the author’s subsequent publications. Problem statement. The criminal law of France today is an example of unification and harmonization of the criminal law system of European countries. Thus, for effective structuring of elements of the Special part of the Russian criminal legislation, it is necessary to study the experience of the special part of the French criminal legislation formation. The aim of the paper is to develop a scientific understanding of the main stages of the formation and evolution of the system of the special part of criminal legislation in the context of a possible design of certain provisions of the system of Russian criminal law based on the study of the experience of legislative presentation of specific criminal law norms in the Criminal Code of France. Research methods: dialectics, analysis, comparative legal, system-structural, formal-logical, specifically historical. Results and key conclusions: it should be noted that at the present stage of its development the Russian criminal legislation is not a perfectly structured system. This statement has been proved by a range of researches carried out by different specialists during recent years. In this regard, it was established that to improve the effectiveness of legal and technical design of the provisions of the Special part of the national criminal legislation, it is extremely important to refer to foreign experience taking into account conflicts of foreign criminal law norms and gaps made in the systematization of certain provisions of the Special Part.
legislation, system, structure, formation, technical and legal construction, foreign criminal law experience, efficiency
Введение. Исследование системы уголовного законодательства Франции, на взгляд автора, следует начать с описания основных присущих ему особенностей, а именно: приоритет охраны личности; перманентное ужесточение уголовной ответственности за совершение тяжких преступных деяний против собственности и государства; практика широкого использования норм-компромиссов с освобождением лица, совершившего преступление, от наказания либо со значительным его смягчением при деятельном раскаянии данного лица.
Рассмотрение проблемы. Система Особенной части уголовного законодательства Франции имеет достаточно сложную структуризацию, что в первую очередь можно объяснить наличием наряду с Уголовным кодексом Франции ряда других правовых актов, содержащих нормы, регламентирующие привлечение к уголовной ответственности и наказание в случае совершения преступления.
В систему источников французского уголовного закона включены:
– декларация прав и свобод человек и гражданина от 26 августа 1789 г. (French Declaration of the Rights of Man and the Citizen), представляющая собой известнейший правовой памятник времён Великой французской буржуазной революции, который стал основой для формирования важнейших законодательных принципов в сложный период для правовой феодальной системы [9, с. 50]. В текст данного документа были включены фундаментальные конституционные положения, оказавшие особое влияние на развитие французской конституционной системы. Так, к системообразующим следует отнести содержание ст. 6 Декларации: «Законодательные установления едины для всех», ст. 7: «Никто не может подлежать обвинению, аресту, заключению под стражу кроме обозначенных законодательно случаев», ст. 9: «Лицо предполагается невиновным, пока не будет иметься законодательного признания обратного» и некоторые другие положения указанного правового акта [10, с. 269];
– Конституция Франции от 4 октября 1958 г. [11, с. 125], в содержание которой входят положения Декларации прав и свобод человека и гражданина 1789 г., выступающей, кроме того, её составной частью;
– международные правовые акты (соглашения) в силу того, что положениями ст. 55 Конституции Франции устанавливается верховенство международно-правовых норм над отечественными, что на практике проявляется в невозможности законодательного применения тех или иных установлений французского уголовного законодательства, которые в любой своей части противоречат положениям того или иного международного акта. При этом важно отметить, что действующие сегодня во Франции международные договоры в качестве источников уголовного права регламентируют, как правило, вопросы, связанные с экстрадицией или запросами на оказание правовой помощи, противодействием отдельным видам преступных посягательств;
– непосредственно нормы французского уголовного законодательства, прошедшие в своём эволюционном пути ряд исторически значимых этапов, ознаменовавшихся принятием Уголовного кодекса Франции 1992 г. [12, с. 22], пришедшего на смену Уголовному кодексу Наполеона 1810 г., что обусловливалось развивающимся уровнем технико-юридического конструирования уголовно-правовых положений, приоритетом прав и свобод личности в контексте общечеловеческих ценностей с выработкой важнейших направлений по её охране, поэтапным воплощением в жизнь принципа приоритета международного права над правом национальным для исключения возможных рассогласованностей в уголовно-правовой регламентации вновь появляющихся видов преступных деяний [13, с. 67];
– положения французского уголовно-процессуального законодательства [14, с. 10], устанавливающие принцип, в соответствии с которым запрещено повторное наказание за одно и то же преступное деяние. В УПК Франции содержатся также нормы, регламентирующие институт условного осуждения, устанавливающие сроки давности привлечения к уголовной ответственности, а также сроки исполнения обвинительного приговора отдельных видов преступлений [15, с. 70];
– отраслевые кодексы, в содержание которых зачастую включены уголовно-правовые установления, например, Кодекс военной юстиции [16, с. 108], устанавливающий уголовную ответственность за воинские преступления, Таможенный кодекс, Налоговый кодекс и другие1;
– отдельные законы в качестве источников уголовного права. Например, Закон о коммерческих обществах 1966 г., Закон о торговых товариществах 1966 г. и другие, а также подзаконные нормативные акты. В частности, Ордонанс Временного правительства «О преследовании военных преступников» от 28 августа 1944 г., ордонансы, обладающие силой законов – декреты правительства (Декрет «О торговых товариществах» от 23 марта 1967 г.2 и другие).
При конструировании системы Особенной части французского уголовного законодательства законодателем фактически отвергнута архаичная система деления всех преступных деяний на публичные и частные, как это было в Особенной части Уголовного кодекса 1810 г. В действующем УК Франции преступления классифицированы на разделы, исходя из значимости и важности объекта посягательства. Особенная часть УК Франции, как справедливо отмечается в научной литературе, характеризуется следующими основными чертами: воплощением в ней принципов и норм международного права; приоритетностью защиты прав личности; повышенной защитой особо уязвимых лиц; усилением ответственности за тяжкие преступления против личности, собственности и государства; широким применением норм-компромиссов, позволяющих освобождать от наказания или смягчать его в случае деятельного раскаяния виновного.
К проблемным аспектам формирования и развития Особенной части уголовного законодательства Франции следует, по мнению автора, отнести её весьма сложную структуру, что обусловлено нахождением уголовно-правовых норм в многочисленных нормативных правовых актах, разрабатываемых и принимаемых на законодательном и исполнительном уровнях.
Отметим, что УК Франции включает в свою структуру две части – законодательную (Первую) и регламентационную (Вторую), каждая из которых делится на семь книг: книга Первая «Общие положения»; книга Вторая «О преступлениях и проступках против человека»; книга Третья «Об имущественных преступлениях и проступках»; книга Четвертая «О преступлениях и проступках против нации, государства и общественного спокойствия»; книга Пятая «Прочие преступления и проступки»; книга Шестая «О нарушениях»; книга Седьмая «Положения, применяемые в заморских территориях и территориальной общности Майот» [17, с. 207].
В свою очередь книги систематизируются на разделы, которые подвергнуты систематизации на главы. Главы состоят из отделов, разделённых на подотделы, состоящие из статей.
Особенная часть УК Франции начинается с положений, вошедших во Вторую книгу, структурно разделяющуюся по содержанию на разделы, регламентирующие вопросы привлечения к уголовной ответственности за совершение преступлений против человечества и человеческого рода, а также преступных посягательств на человеческую личность. В Третью книгу включены разделы, нормы которых регулируют совершение «обманных присвоений» и прочие имущественные посягательства. В структуру книги Четвёртой входит пять разделов, регламентирующих преступные посягательства на основополагающие интересы нации; преступления террористической направленности и преступления против государственной власти. Нормы, регламентирующие привлечение к уголовной ответственности за совершение преступлений в сфере здравоохранения, включены в содержание книги Пятой. Книга Седьмая классифицируется на разделы, посвящённые правовым положениям, подлежащим применению «в заморских территориях», а также положениям, применяемым в территориальной общности «Майот».
Приступая к исследованию системы Особенной части уголовного законодательства Франции, прежде всего необходимо отметить отличительную особенность формулирования диспозиции статей, предусматривающих привлечение к уголовной ответственности за совершение конкретного преступного деяния, которые в отличие от российского уголовного законодательства зачастую пространны и занимают несколько страниц. Например, ст. 421-1, в которой французский законодатель предлагает достаточно подробное толкование террористического акта, а к действиям, образующим данный состав, относит также кражу, вымогательство, IT-преступления [18].
То же относится и к содержанию ст. 131-39 УК Франции, в которой раскрываются особенности привлечения к уголовной ответственности и назначения наказания за совершение преступлений террористической направленности юридических лиц, в отношении которых штрафы увеличиваются до пятикратного размера по сравнению с физическими лицами, а также подлежат применению иные меры ответственности – прекращение либо запрет деятельности в целом (бессрочный или срочный до пяти лет), запрещение конкретных видов деятельности; установление судебного надзора на срок до пяти лет; запрещение на выполнение государственных контрактов; конфискация имущества [19, с. 33].
В рамках данной публикации автор считает необходимым обратить внимание на то обстоятельство, что французская система уголовно-правовых норм, направленных на противодействие терроризму, является весьма суровой и репрессивной, что большинством исследователей, занимающихся изучением вопросов эффективности уголовной политики в сфере противодействия преступлениям террористической направленности, признаётся вполне адекватным, исходя из увеличивающегося уровня террористических атак и угроз [20, с. 27]. При этом со стороны французского законодателя следует жёсткая реакция на происходящие негативные события с оперативным принятием соответствующего комплекса мероприятий по созданию эффективного правового поля в целях ликвидации указанных угроз.
Следует отметить результативность применяемых мер, которые могли бы быть применены и в российской законодательной и правоприменительной деятельности, среди которых можно выделить возможность привлечения к уголовной ответственности юридических лиц, более широкое толкование финансирования терроризма и др. [21, с. 134].
В систему преступлений против жизни французский законодатель включил уголовно-правовые нормы об уголовной ответственности за совершение умышленного убийства, предумышленного убийства и отравления.
К неумышленным посягательствам на жизнь следует отнести норму об ответственности водителя наземного транспорта с двигателем (ст. 221-6-1 УК Франции), который вследствие допущенной им неосторожности и невнимательности совершил неумышленное причинение смерти. При этом французский законодатель особо подчёркивает важность отсутствия умысла, предусматривая одновременно достаточно суровое наказание за совершение данного преступления, а именно лишение свободы сроком до 5 лет со штрафом в 500 тыс. франков и дополнительные меры наказания, в числе которых лишение водительских прав (на срок до пяти лет) и их аннулирование [22, с. 145]. Подобная репрессивность французского уголовного законодательства в юридической литературе объясняется специфическим уровнем правосознания и правопонимания, а также стремлением законодателя обеспечить максимально возможный уровень уголовно-правовой защиты жизни и здоровья человека, являющихся неоспоримым благом, не придавая при этом должного внимания специфике средств и механизмов причинения вреда данному благу [23, с. 19].
Подобная позиция признания приоритета уголовно-правовой защиты личности в контексте её жизни и здоровья заслуживает внимания с учётом существующих сегодня международно-правовых стандартов в области общественных отношений.
К умышленным посягательствам на неприкосновенность личности в УК Франции отнесены пытки и акты жестокости [24, с. 109], категориальный аппарат которых французским законодателем не определён. Однако при их квалификации сотрудники правоприменительных органов следуют положениям Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания 1984 г.3 и Декларации о защите всех лиц от пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания4.
Примечательной является конструкция состава ст. 222-22 УК Франции, в соответствии с которой под угрозой уголовного наказания находятся сексуальные агрессии, то есть любые сексуальные посягательства, которые совершаются с применением насилия, принуждения, угрозы или обмана. В их число законодатель включил изнасилование, прочие сексуальные агрессии и сексуальное преследование. При этом в понятие изнасилования входит и аналогичный положениям российского уголовного законодательства (в частности, ст. 131 УК РФ) акт полового сношения между мужчиной и женщиной в естественной форме, а также другие насильственные действия сексуального характера, заключающиеся, например, в проникновении половыми органами или в половые органы как женщины, так и мужчины, квалифицируемые положениями российского уголовного законодательства по ст. 132 УК РФ5.
Следует отметить, что в систему преступлений против физической и психической неприкосновенности личности французский законодатель включил уголовно-правовые нормы о привлечении к уголовной ответственности за незаконный оборот наркотических средств. При этом, учитывая сегодняшние тенденции в уголовной политике в части, касающейся противодействия данному виду преступлений, Франция обладает собственными, признанными мировым сообществом, эффективными приёмами и методами борьбы с наркопреступностью, вызывая тем самым острые дискуссии среди учёных-специалистов и практиков, исследующих данное направление и применяющих указанные уголовно-правовые нормы в своей деятельности [25, с. 144].
В частности, осуществляя противодействие незаконному обороту наркотических средств и психотропных веществ, французский законодатель достаточно подробно регламентирует вопросы, связанные прежде всего с профилактикой и предупреждением данных видов преступлений, особенно тщательно подходя к проблеме реабилитации наркозависимых лиц.
Важнейшие аспекты французской государственной антинаркотической политики заключаются в абсолютном запрещении любых видов наркотических веществ, что вполне соответствует положениям ратифицированных страной международных конвенций, касающихся уголовного преследования за любые действия, связанные с хранением и распространением наркотических веществ [26, с. 92].
В качестве фундаментальной правовой основы в противодействии наркотизму во Франции как к негативно-социальному и, в первую очередь, уголовно-правовому явлению выступают следующие основополагающие направления – бескомпромиссное уголовное преследование наркоторговцев, строгий запрет на потребление всех видов наркотических веществ и обязательный бесплатный реабилитационный больничный курс для желающих избавиться от этой зависимости.
При этом важнейшим принципом уголовной политики государства в противодействии наркопреступности является ориентация работников прокуратуры на максимально возможный отказ от избыточной репрессивности в отношении лиц, потребляющих наркотические вещества, с уклоном на увеличение мер лечебно-профилактического характера с последующей их социальной адаптацией, что большинством исследователей оценивается в качестве положительного опыта [27, с. 84].
Кроме того, в настоящее время во Франции функционирует развитый и обширный диверсифицированный комплекс программ, разработанных для лиц, употребляющих наркотики, в реализации которых задействованы и государственные, и частные организации [28, с. 176]. Тем самым есть основания утверждать, что государством в этой сфере предпринимаются все необходимые меры по противодействию незаконному обороту наркотических средств, что само по себе выступает важнейшей задачей правоохранительных органов [29, с. 505]. Очевидно и то, что современное французское законодательство в целом и уголовное в частности рационально использует динамичную профилактическую, просветительскую и образовательную деятельности в сфере противодействия незаконному обороту наркотических веществ, эффективно балансируя между необходимостью соблюдения прав и свобод личности и приоритетом сохранения здоровья населения [30, с. 45].
Имущественные преступления и проступки по УК Франции классифицируются на обманные присвоения, к которым законодатель отнёс кражу, вымогательство, мошенничество и присвоения, а также прочие имущественные посягательства (укрывательство, уничтожение или повреждение имущества и т. п.) [31, с. 30]. При этом в юридической литературе отмечается, что правовые установления, касающиеся уголовной ответственности за совершение имущественных преступлений и проступков, содержащиеся в структуре Уголовного кодекса Франции, требуют специального внимания с точки зрения преемственности зарубежного уголовно-правового опыта для России, которая сегодня успешно интегрируется в международные процессы. Это, в свою очередь, означает необходимость унификации системы российского уголовного законодательства в сфере противодействия преступлениям в первую очередь экономической направленности, многие из которых так или иначе возможно отнести к категории имущественных.
В рамках настоящей публикации следует отметить, что уголовно-правовые нормы УК Франции, предусматривают в качестве предмета кражи энергию (в отличие от российского уголовного законодательства). Так, в ст. 311-2 УК Франции регламентируется положение, в соответствии с которым обманное изъятие энергии, причинившее вред другому лицу, тождественно краже [32, с. 25].
Следует выделить и законодательное установление, согласно которому к уголовной ответственности в случае совершения кражи, вымогательства (шантажа), мошенничества, собственно присвоения, исходя из уголовно-правовых установлений УК Франции, могут быть привлечены не только физические, но и юридические лица.
Что касается совершения насильственных преступлений против собственности по уголовному законодательству, то исследователями отмечается, что в российском уголовном законе в данной сфере гораздо удачнее сформулированы составы насильственных преступлений против собственности, в частности, лучшим образом отражены зависимость назначаемого наказания за совершение преступного деяния от степени его общественной опасности; предметнее выработан категориальный аппарат, касающийся причинения того или иного вреда здоровью, при этом данное обстоятельство неизменно оказывает самое непосредственное влияние на обоснование квалификации преступного деяния.
Заключение. Исходя из заявленной темы, автор осуществил попытку исследования процессов формирования и развития Особенной части УК Франции, а также акцентировал внимание на её современном состоянии, что позволило сделать следующие выводы.
1. Система уголовного законодательства Франции сегодня построена с учётом принципов унификации и гармонизации. В положениях действующего Уголовного кодекса Франции предпринята весьма удачная попытка приближения системы отечественного уголовного законодательства к основополагающим положениям международного уголовного права.
Данный вывод имеет отношение и к включению в УК Франции института уголовной ответственности юридических лиц, и к наделению суда достаточно широкими полномочиями в сфере смягчения наказания и многое другое.
2. Наличие во французском уголовном законодательстве института уголовной ответственности юридических лиц делает данное законодательство более прогрессивным и эффективным, особенно в вопросах противодействия мошенничеству и отмыванию преступных доходов, что обусловливает необходимость разработки проблем, связанных с включением подобного института в систему российского уголовного законодательства.
3. Статьи Особенной части УК Франции (равно как и Общей части) не имеют названий, вызывая тем самым на практике сложности и временные затраты на выбор нужной для применения нормы закона.
4. Вместе с тем необходимо отметить, что анализ системы Особенной части уголовного законодательства Франции важен и значим, являясь сравнительно-правовым опытом изучения достаточно развитой в экономическом плане европейской страны, позволяя исследовать социально-правовую и юридическую эффективность уголовно-правовых норм с формулированием соответствующих выводов о возможной преемственности положительного опыта по их построению с целью повышения уровня и качества российского уголовного законодательства.
1. Petrushenkov A. N. Teoretiko-metodologicheskie osnovaniya razdeleniya ugolovnogo zakonodatel'stva Germanii, Francii i Shveycarii na Obschuyu i Osobennuyu chasti // Vestnik Nizhegorodskoy akademii MVD Rossii. - 2014. - № 2 (26). - S. 124-129.
2. Kol'cov E. G. Special'nyy sub'ekt prestupleniya v ugolovnom prave Rossii i Francii // Vestnik MGLU. Yuridicheskie nauki. - 2007. - Vyp. 534. - S. 52-66.
3. Bogdanova E. Yu. Ugolovnyy kodeks Francii kak garant soblyudeniya principa zakonnosti // Social'no-ekonomicheskie yavleniya i process. - 2014. - T. 9. - № 10. - S. 170-173.
4. Babaev M., Pudovochkin Yu. «Mertvye» normy v Ugolovnom kodekse: problemy i resheniya // Ugolovnoe pravo. - 2010. - № 6. - S. 4-10.
5. Kashepov V. P., Koshaeva T. O. Razvitie ugolovnogo zakonodatel'stva // Nauchnye koncepcii razvitiya rossiyskogo zakonodatel'stva : monografiya. - Moskva: Yurisprudenciya, 2015. - 544 s.
6. Reshnyak M. G. O nekotoryh voprosah sovremennogo ugolovno-pravovogo zakonotvorchestva // Rossiyskiy sledovatel'. - 2014. - № 3. - S. 25-28.
7. Maksimov S. V. Noveyshaya ugolovnaya politika Rossii: opyt i uroki nepreryvnogo reformirovaniya // Probely v rossiyskom zakonodatel'stve. - 2017. - № 4. - S. 16-22.
8. Pobegaylo E. F. Krizis sovremennoy rossiyskoy ugolovnoy politiki // Ugolovnoe pravo. - 2004. - № 3. - S. 87-109.
9. Glushkov H. S. «Deklaraciya prav cheloveka i grazhdanina» i nachalo sovremennogo francuzskogo parlamentarizma // Voprosy vseobschey istorii. - 2015. - № 2. - S. 50-60.
10. Balayan E. Yu. Otdel'nye konstitucionno-pravovye aspekty problemy vzaimootnosheniy gosudarstva i individa v kontekste zaschity prav cheloveka // Vestnik Kemerovskogo gosudarstvennogo universiteta. - 2014. - № 2 (58). - T. 2. - S. 268-274.
11. Fedorov S. M. Francuzskiy opyt «sil'nogo gosudarstva» (k 60-letiyu prinyatiya konstitucii Pyatoy respubliki) // Pravo: istoriya i sovremennost'. - 2018. - № 4. - S. 124-130.
12. Rubinskiy Yu. I., Belik T. V. Politicheskaya sistema Francii: nezakonchennaya modernizaciya. - Moskva: Ogni TD, 2006. - 134 s.
13. Yakovleva L. I. Francuzskaya deklaraciya prav cheloveka i grazhdanina 1789 goda: istoriya prinyatiya, predposylki, uroki // Vestnik Moskovskogo universiteta. - Seriya 7. - Filosofiya. - 2018. - № 3. - S. - 67-84.
14. Golovko L. V. Doznanie i predvaritel'noe sledstvie v ugolovnom processe Francii. - Moskva: Spark, 1995. - 130 s.
15. Shahkeldov F. G. Genezis prezumpcii nevinovnosti obvinyaemogo vo Francii // Izvestiya vuzov. Severo-Kavkazskiy region. Obschestvennye nauki. - 2006. - № 6. - S. 69-73.
16. Shulepov N. A. Kodeks voennoy yusticii 2006 g. - novyy shag v razvitii voenno-ugolovnogo zakonodatel'stva Francii // Za prava voennosluzhaschih. - 2006. - № 6. - S. 108-112.
17. Novickiy A. A. Sravnitel'no-pravovoy analiz ugolovnogo zakonodatel'stva Rossii i Francii // Skif. Voprosy studencheskoy nauki. - 2020. - № 3 (43). - S. 207-209.
18. Romanovskiy G. B. Ugolovnaya otvetstvennost' za akty terrorizma vo Francii // Elektronnyy nauchnyy zhurnal «Nauka. Obschestvo. Gosudarstvo». - 2017. - T. 5. - № 3 (19). [Elektronnyy resurs]. - URL: http://esj.pnzgu.ru. ISSN 2307-9525 (data obrascheniya: 12.05.2020).
19. Kachalov V. V. Ugolovnaya otvetstvennost' yuridicheskih lic: kriticheskiy analiz argumentov protiv // Lex russica. - 2016. - № 12. - S. 32-40.
20. Danil'chenko E. D. Pravovaya osnova protivodeystviya pravoohranitel'nyh organov kiberterrorizmu // Transportnoe pravo. - 2015. - № 4. - S. 27-32.
21. Midlovec M. V. Sravnitel'nyy analiz zakonodatel'stva zarubezhnyh stran o dorozhno-transportnyh prestupleniyah // Uchenye zapiski Krymskogo federal'nogo universiteta imeni V. I. Vernadskogo. - Yuridicheskie nauki. - 2017. - T. 3 (69). - № 1. - S. 133-140.
22. Poltava E. A. Opyt preduprezhdeniya avtotransportnoy prestupnosti v stranah Evropeyskogo Soyuza i v SShA // Sovremennoe pravo. - № 3. - 2015. - S. 144-149.
23. Rostovschikov I. V., Goncharenko V. D. O sovremennom pravovom ponimanii pytok i drugih zhestokih, beschelovechnyh ili unizhayuschih dostoinstvo vidov obrascheniya i nakazaniya // Vestnik Volgogradskogo gos. un-ta. - Ser. 5. - Yurisprudenciya. - 2011. - № 2 (15). - S. 18-27.
24. Idrisov N. T. Zarubezhnyy opyt bor'by s nezakonnym oborotom narkoticheskih sredstv i vozmozhnost' ego primeneniya v Rossii // Zakonnost' i pravoporyadok v sovremennom obschestve. - 2016. - № 30. - S. 108-114.
25. Klassen A. N., Evdokimova D. N. Tendencii razvitiya zarubezhnogo zakonodatel'stva ob otvetstvennosti za prestupleniya, svyazannye s nelegal'nym oborotom narkoticheskih sredstv // Problemy prava. - 2012. - № 7. - S. 143-146.
26. Vlasov I. S., Golovanova N. A., Kubancev S. P., Men'shih A. A., Chernuhina L. S. Ugolovnoe zakonodatel'stvo zarubezhnyh gosudarstv bor'be s narkomaniey // Zhurnal zarubezhnogo zakonodatel'stva i sravnitel'nogo pravovedeniya. - 2008. - № 1. - S. 92-133.
27. Kobec P. N. Osnovy gosudarstvennoy politiki v sfere bor'by s nezakonnym oborotom narkoticheskih sredstv i psihotropnyh veschestv vo Francii // Nauka. Mysl': elektronnyy periodicheskiy zhurnal. - 2017 . - № 6. - S. 83-94.
28. Aleynik I. N. K voprosu ob ugolovnoy otvetstvennosti za nezakonnyy oborot narkoticheskih sredstv, psihotropnyh veschestv, ih prekursorov ili analogov po zakonodatel'stvu zarubezhnyh gosudarstv // Aktual'nye problemy rossiyskogo prava. - 2015. - № 4. - S. 175-177.
